Г. Мендель- учитель или монах?

Судьба Менделя после Богословского института уже устроена. Рукоположенный в священники двадцатисемилетний каноник получил превосходный приход в Старом Брюнне. Он уже целый год готовится сдавать экзамены на степень доктора богословия, когда в его жизни происходят серьезные изменения. Георг Мендель решает довольно резко изменить свою судьбу и отказывается от несения религиозной службы. Он хотел бы изучать природу и ради этой своей страсти решает занять место в Цнаймской гимназии, где к этому времени открывается 7 класс. Он испрашивает место “супплента-профессора”.

В России “профессор”- звание чисто университетское, а в Австрии и Германии так величали даже наставника первоклашек. Гимназический суплент - это скорее, можно перевести как “зауряд - учитель”, “помощник учителя”. Это мог быть человек, прекрасно владеющий предметом, но так как он не имел диплома, принимали его на работу скорее временно.

Сохранился и документ, поясняющий столь необычное решение пастора Менделя. Это официальное письмо епископу графу Шафготчу от настоятеля монастыря Святого Томаша прелата Наппа.” Ваше Милостивое Епископское Преосвященство! Высокий Императорско-Королевский Земельный Президиум декретом от 28 сентября 1849 года за № Z 35338 почел за благо назначить каноника Грегора Менделя супплентом в Цнаймскую гимназию. “... Оный каноник образ жизни имеет богобоязненный, воздержанием и добродетельным поведением, его сану полностью соответствующим, сочетающимся с большой преданностью наукам... К попечению же о душах мирян он, однако, пригоден несколько менее, ибо стоит ему очутиться у одра больного, как от вида страданий он бывает, охватываем непреодолимым смятением и сам от сего становится опасно больным, что и побуждает меня сложить с него обязанности духовника “.

Итак, осенью 1849 года каноник и супплент Мендель прибывает в Цнайм, дабы приступить к новым обязанностям. Мендель получает на 40 процентов меньше своих коллег, имевших дипломы. Он пользуется уважением у своих коллег, его любят ученики. Однако преподает он в гимназии не предметы естественнонаучного цикла, а классическую литературу, древние языки и математику. Нужен диплом. Это позволит преподавать ботанику и физику, минералогию и естественную историю. К диплому было 2 пути. Один - окончить университет, другой путь - более краткий - сдать в Вене перед специальной комиссией императорского министерства культов и просвещения экзамены на право преподавать такие-то предметы в таких-то классах.

Неудачные экзамены или история о том, что и великие делают ошибки.

Итак, было ясно, что патеру Менделю необходимо было сдать экзамены на должность гимназического учителя. Дирекция и “корпус” учителей с готовностью снабдили его необходимыми ходатайствами, которые были отосланы по соответствующим адресам в Брюнн - в канцелярию штатгальтера и в Вену - в министерство. По тем же адресам пошло прошение самого соискателя учительского диплома с приложением автобиографии. Мендель, пожалуй, не совсем осмотрительно подчеркивал, что в монастырь поступил лишь по необходимости, а помыслы его всегда были обращены к науке.

К сдаче экзаменов Менделя допустили, и он приступил к подготовке в полной уверенности в своей удаче. Он привык к неизменному успеху. Но нет ничего страшнее и опасней такой привычки. Будь Мендель в те дни менее самонадеянным, его должны были повергнуть в трепет имена экзаменаторов.

Председателем комиссии был физик Венского университета Баумгартнер, вторым экзаменатором был господин Доплер, которому было суждено прославить свое имя в 1842 году открытием знаменитого “доплер-эффекта”. Этот эффект работает в различных волновых процессах. Проще всего его проследить на звуковых волнах. Дело в том, что тон гудка поезда изменяется при его приближении и удалении от платформы. У приближающегося поезда тон гудка выше, чему неподвижного, а у того, который удаляется от нас, - более низкий. При приближении длина звуковой волны воспринимается, как уменьшающаяся, а при удалении как увеличивающаяся. Именно поэтому происходит изменение тона гудка поезда.

Экзаменатором же по биологии был профессор Кнер, автор фундаментальных трудов по ихтиологии и палеонтологии. Другие члены комиссии были звездами подобной же величины.

На первом этапе кандидату в учителя полагалось представить письменные домашние рефераты по физике и естественной истории. Этот этап проходил заочно. Темы, полученные Менделем из Вены, были серьезны и трудоемки. “Следует рассказать о механических и химических свойствах атмосферного воздуха и на основании первых объяснить природу ветров” - таким было задание профессора Баумгартнера.

По естественной истории, следовало “... рассказать о вулканических и нептунических процессах и об образовании минералов”. С заочным заданием господин Мендель справился весьма успешно, и был допущен ко второму этапу испытаний - к письменным сочинениям по физике и биологии, которые он должен был выполнять в Вене, в присутствии экзаменаторов.

Его второе сочинение по физике металлов было не столь удачно, как первое. Знания его были книжны и необширны. Тем не менее, профессора Баумгартнер и Доплер сочли возможным допустить кандидата к третьему этапу испытаний, к устным экзаменам.

Однако отзыв профессора Кнера на сочинение по биологии был просто разгромным. Мендель должен был дать классификацию млекопитающих и указать хозяйственное значение наиболее важных видов. Млекопитающие были поделены Менделем на рукокрылых, зверей с лапами, ластоногих, копытных и когтеногих. В одну группу, зверей с лапами, он свел кенгуру и зайца с бобром. Слон по его систематике попадал в копытные... Дало о себе знать и церковное воспитание, ибо экзаменуемый каноник не решился зачислить человека в отряд приматов вместе с обезьянами. Хотя до выхода известного труда Дарвина было еще довольно много времени, зоологи-классификаторы давно установили родство между “гоминидами”.

Устные экзамены не состоялись. Решение комиссии прозвучало для Менделя как приговор. “Кандидат обладает известными познаниями, однако ему не достает ... необходимой ясности в знаниях, вследствие чего комиссия вынуждена отказать ему в праве преподавания физики в прогимназии. ... сочтено целесообразным предоставить кандидату право допущения к повторным испытаниям по прошествии года”.

Г.Мендель- вольнослушатель Венского университета.

Из Вены Мендель поехал не в Цнайм, а в монастырь... Он был разбит происшедшим. Несколько лет он проводит в стенах монастыря, занимаясь работой в саду и оранжерее общины Святого Томаша. В этой работе ему, безусловно, помогают и те знания, которые он получил, прослушав еще в 1846 году двухмесячный курс плодоводства и виноградарства в Брюннском богословском институте. Мендель не оставлял помыслов о получении хорошего образования. И, через несколько месяцев, в октябре 1851 года, по настоянию аббата Наппа и физика Баумгартнера, который к тому времени стал министром торговли, ему удается поступить на философский факультет Венского университета в качестве вольнослушателя.

В течение первого семестра учебы он записался на занятия лишь по одному предмету - по экспериментальной физике к Кристиану Доплеру. Более того - как свидетельствовали университетские однокашники Менделя - профессор взял его на кафедру помощником лекционного ассистента, возложив на него обязанности демонстрировать студентам опыты. Как вольнослушатель он отбирал только то, что считал жизненно важным. Каждый час его занятий должен был бы быть оплаченным.

В марте этого же года каноник Мендель корпел над микроскопом в лаборатории Унгера, одного из первых цитологов мира. Он учился окрашивать препараты.

Впрочем, занятия на кафедре Унгера не ограничивались одними препаратами. Профессор увлекался проблемами далеко не микроскопического плана. Он изучал роль внешних условий на изменчивость растений. Он пытался очертить путь развития жизни от примитивных существ до человека. И профессор опубликовал в либеральной “Венской газете” семнадцать “Ботанических писем”.

Тотчас на его письма резко отреагировал Себастьян Бруннер - издатель “Венской церковной газеты”. “Стоит только удивляться, если газеты приветствуют сегодняшний материализм, если газеты провозглашают человека каким-то возвысившимся орангутангом и, следовательно, превращают земля в какой-то зоосад...”

Вот в чьей лаборатории окрашивал свои препараты каноник Мендель. Окрашивал и раздумывал, за какие занятия ему надо бы заплатить в 4 своем семестре. Дело в том, что он был предупрежден прелатом Наппом о необходимости в июле 1853 года вернуться в монастырь. Поэтому с апреля по июль Мендель снова записался на занятия по физике - “Основы конструирования и применения физических приборов и высшая математическая физика.” Так же он посещал лекции по зоологии у Кнера, палеонтологию у Цекели, Энтомологию у Коллара.

Университетские преподаватели оценивали его знания очень высоко. По рекомендациям Коллара ... и Кнера - да, провалившего его на экзамене Кнера! - Мендель еще студентом был принят в члены Венского зоолого-ботанического общества, где заседали все ученые светила австрийской столицы. Таким был итог двух венских лет.

Летом 1853 года Грегор Мендель возвращается в Брюнн, в стены монастыря. Он потом немало ездил по стране, ездил как турист, как делегат научного съезда и под конец как больной, которому нужны целебные воды. Но его домом теперь всегда будет только монастырь святого Томаша.

Учительствующий монах или еще одна попытка стать профессором.

Через год по возвращении ему предоставили отличнейшее место супплента по физике и естественной истории в недавно открывшейся Высшей реальной школе. Такие заведения в империи стали появляться перед революцией 1848 года. Это были школы для разночинцев. Австрийским буржуа срочно были нужны грамотные служащие. Вместо латыни, греческого, курса этики здесь преподавали машиноведение и минералогию. Классы в школе были огромные - по 85-90 человек!

Среди его коллег Менделя были люди с громкой научной биографией - например, Александр Маковский. Он был доктором математики, занимался геологией и палеонтологией. Это был исследователь высочайшего класса.

Здание высшей реальной школы в Брно, в которой Мендель преподавал с 1854 по 1868 год.
Мендель проработал в реальной школе 14 лет и все эти годы он оставался только супплентом. Дело в том, что пробыл он в университете только 4 семестра и в качестве вольнослушателя. Он изучил не все курсы, которые полагались для получения диплома, а только избранные, которые позволяли ему ликвидировать “белые пятна” его знаний об окружающем мире. Он приобщился к миру подлинной науки с ее строгими экспериментами и осторожностью в суждениях. Впрочем, Мендель мог, получит диплом гимназического учителя и уже по праву именоваться “профессором”, и он поехал сдавать надлежащие экзамены весной 1856 года.

Он вернулся из Вены, еле держась на ногах, ибо экзаменов снова не сдал! Он во второй раз провалил экзамен по биологии. Есть разные версии этого происшествия. По одной из них Мендель поспорил с кем-то из экзаменаторов о том, как нужно вести биологический эксперимент. Однако в менделевском архиве обнаружились документы, говорящие о том, что он во время экзамена просто заболел. На следующий год надо было все начинать сначала.

Но Георг Мендель никогда больше не возвращается к идее получения диплома учителя. В своей школе он давно зарекомендовал себя как великолепный педагог, да и черная униформа Службы спасения душ уже была абсолютным преимуществом перед всеми учеными-мирянами с их дипломами и степенями.

История о жучках-вредителях гороха и их связи с генетикой.

В эти годы, тридцати с небольшим лет от роду, Мендель одновременно совмещал жизнь в миру и служение церкви. В монастыре, кроме дел по саду и оранжерее, на него была возложена важная для ордена должность шефа монастырской кухни. Брюннские бюргеры присылали своих дочек-невест к поварам святого Томаша в обучение. Такая подготовка весьма ценилась для будущих хозяек респектабельных домов. Обучение же кулинарному искусству было прибыльным для монастырской кассы.

В его монастырской келье был устроен маленький зверинец. Там жил пойманный на одной из загородных прогулок с учениками лисенок, еж, жили мыши - белые и серые, которых он скрещивал. Слух об опытах с мышами дошел до высокого церковного начальства, и канонику пришлось, подчинится, и оставить эту затею.

Он по-прежнему много работал в саду, занимался пчелами и растениями. Разводил цветы, прививал груши, даже выращивал оранжерейные ананасы. Мендель без труда выпросил у прелата Наппа участочек земли под окнами прелатуры для выращивания гороха, с целью уточнения каких-то его наблюдений.

С момента окончания Венского университета патер Георг активно участвует в работе Венского зоолого-ботанического общества. Еще летом 1853 года, будучи студентом, он сделал на заседании общества свой первый доклад о вредителе редиса, репы и капусты - бабочке Botys margaritalis. Гусеницы этой бабочки регулярно опустошали огороды Моравии. Мендель нашел в корнеплодах пораженных растений гусениц, наблюдал за ними всю зиму. Дождавшись весны, ему удалось вывести из них бабочек. Насекомые были детально описаны, и враг урожаев определен.

Второй труд последовал довольно быстро. В 1853-54 годах при массовом размножении насекомых были повреждены не только огородные культуры, но и посевы гороха. В “Известиях Венского зоолого-ботанического общества” профессором Колларом были опубликованы письма Менделя по биологии вредителя гороха Bruchus pisi. Именно для уточнения биологии развития личинок этого жука в бобах гороха и понадобился весной 1854 года Менделю небольшой участок монастырского двора.

Мендель писал в своих работах: “Самка этого вида, как известно, откладывает свои яйца в цветы и открывает при этом лодочку; на ножках одного экземпляра, который был пойман в цветке, в лупу можно было различить несколько пыльцевых зерен”. Таким образом, жуки могут незаметно от человека производить скрещивание самоопыляющихся растений! И когда Мендель взламывал в1853 году бобы гороха, он не мог не отметить, что горошины обладали разными признаками, хотя были сформированы на одном растении. Они различались по форме и окраске. Кстати, именно окраска семян гороха была избрана первым тестируемым признаком при проведении эксперимента. Возможно, что именно так патер Георг пришел к своему великому открытию. Однако об этом нигде у Менделя не написано. Мы не знаем той ариадниной нити, которая привела исследователя от наблюдений за развитием жука к началам классической генетики.

“Опыты над растительными гибридами” или История о математике и горохе.

Около 10 лет шли опыты по скрещиванию гороха. Каждую весну Мендель высаживал растения на своем участке. Доклад “Опыты над растительными гибридами”, который был прочитан брюнским естествоиспытателям в 1865 году, оказался неожиданностью даже для друзей.

Случайно ли Мендель занялся гибридизацией? Обратимся к первой странице его главного труда. “Поводом для постановки опытов... послужило искусственное скрещивание декоративных растений... с целью получения новых, различающихся по окраске форм”.

Далее в тексте статьи идет абсолютно новая, еще доселе никем не поставленная задача для эксперимента. “Окончательного решения ... вопроса можно достигнуть при наличии детальных исследований над растениями из различных семейств. Между тем, стоит просмотреть работы, посвященные вопросу скрещивания, чтобы убедиться в отсутствии опытов, захватывающих вопрос настолько широко, чтобы можно было с точностью определить число новых форм, получаемых от скрещивания в потомстве, распределить их по отдельным поколениям и установить их взаимное числовое отношение...”.

Патера Менделя интересуют именно числовые взаимоотношения! Еще многие годы данный метод будет пробивать себе дорогу. Даже в начале 20 века не многие биологи считали возможным учитывать биологические явления количественно.

Далее читаем: “Конечно, чтобы принять на себя такую обширную работу, требуется известная решимость, и ... только детальная постановка опытов представляет единственно правильный путь для решения вопроса, имеющего большое значение при выяснении истории развития органических форм”.

Ничто в этой работе не было случайным. И такая постановка задач эксперимента вытекала из многочисленных наблюдений Менделя. Ведь он в течение многих лет тщетно пытался заставить расти пшеницу, непривычную к моравскому климату, в монастырском саду. Да и дикорастущие растения, выкопанные им в окрестностях города, привычные к иной почве и соседству не всегда приживались.

А ведь весь тогдашний биологический мир считал, что под влиянием условий культивирования у растений и животных могут появляться новые, передающиеся по наследству признаки!

В менделевской библиотеке много книг по биологии, испещренных пометками. Здесь и Кельрейтер, и Гартнер, и Дарвин. Он очень серьезно изучал эти книги. “Происхождение видов”, изданное на английском в 1859 году, а на немецком в 1863, поразило умы людей того поколения. Им восхищались Маркс и Энгельс, его пропагандировал в России Писарев. Его поносили клерикалы. Все бредили Дарвином. Мендель читал его труд с карандашом и понимал, что в теории чего-то не хватает...

В великой теории не хватало разработки теории наследственности! И в 1867 году инженер Дженкин обрушил на нее град своих возражений. Он обвинил Дарвина в том, что тот приписал отбору действия, которые тот совершить не может.

По Дарвину, вид изменяется, когда у его представителей накопится достаточное количество передаваемых по наследству мелких изменений. По мере их накопления естественный отбор вершит свой суд, оставляя в живых только наиболее приспособленных к условиям среды особей.

Но в жизни - рассуждал Дженкин - мелкие наследственные изменения возникают не у всех особей, а лишь у некоторых. Эти изменения не могут накапливаться, ибо каждое скрещивание, по его мнению, вело к разбавлению признака. А раз так, то должное накопление признака нереально. И, следовательно, вся теория отбора неверна.

Дарвин в 1867 году не нашел аргументов для отпора своему оппоненту. “Кошмаром Дженкина“ были названы эти события.

А ведь в это время уже вышла работа Грегора Менделя, но она не была понята современниками. И весь мир как будто забыл о работах, проделанных сто лет назад Иозефом Готлибом Кельрейтером, работы которого изучал Мендель.

Кельрейтер - профессор “Санкт-Петербургской десиянс академии” проводил скрещивание китайской и махровой гвоздик, а так же разных сортов табака с целью доказательства существования пола у растений. Он сделал вывод о том, что пыльца и яйцеклетки растений равноправные носители наследственных признаков в организме растения. Он получал интересные наследственные гибридные формы табака. В 1761 году в Санкт-Петербурге ему удалось получить группу растений, у которых практически незаметны были признаки материнского растения. Это стало возможным при опылении, в течение 5 лет подряд, изначально полученной гибридной формы и ее последующего потомства только пыльцой растения отцовского вида.

Вслед за Кельрейтером преобладание признаков одного из растений в первом поколении гибридов у многих растений и выявление признаков второго родителя в последующих поколениях были отмечены англичанами Найтом и Госсе, французами Сажре и Ноденом.

Но никто до Менделя не говорил о количественных взаимоотношениях таких скрещиваний, никто не применял способы математической обработки полученных результатов, а значит, не мог вывести закономерность. Работая с горохом, Мендель придерживался в скрещивании классической Кельрейтеровской схемы.

В работу он брал только “чистые линии” гороха, с неизменными от поколения к поколению признаками. Он прозорливо выделил основные элементы природной игры, четко увидел элементарное природное явление, сумел отделить его от других!

Тридцать с лишним сортов он использовал в эксперименте. И каждый из них был в течение 2 лет проверен на константность признаков. На десять тысяч растений, полученных в результате скрещивания и от самоопыляющихся гибридов, были заведены карточки. Записи в них дотошно аккуратны: какое родительское растение выращено, какие цветы у него были, чьей пыльцой произведено опыление, какие горошины по форме и цвету и так далее.

Семь признаков по Найту выделил Мендель у садового гороха. И – главное - в своих опытах при скрещивании, он следил только за одним из них, а не за всеми сразу, что позволило ему вычленить из хаоса элементарное природное явление.

Рабочие архивы Грегора Менделя дошли до нас с серьезными потерями. Они с молчаливого согласия его племянника были сунуты за ненадобностью в печку. Из всего рабочего архива сохранился лишь один листок с расчетами и с вариантом буквенного кодирования признаков. Большими А,В,С,Д, Е,F,G он обозначил господствующие признаки, а подавляемые во время скрещивания малыми буквами алфавита - a,b,c,d,e,f,g. Он явно искал принципы работы процесса, а такие схемы всегда абстрактны.

“ В этом поколении наряду с доминирующими признаками вновь появляются также рецессивные со всеми их особенностями и притом в ясно выраженном среднем отношении 3:1”. Каждому из выводов предшествовали тщательные статистические выкладки, а к статистике биология того времени приучена не была.

Микроскоп и очки Менделя.
Менделю удалось сделать невероятное открытие для своего времени. Оптика микроскопа была еще очень слаба. Он исследовал с точки зрения сегодняшней кибернетики “черный ящик”. Он знал только, какая информация была “введена” в него, и что получилось после. Менделю же удалось разгадать путь этой информации!

Патер Георг понимает, что за исчезновением и появлением вновь признака стоит некое материальное начало! Это, – безусловно, удивительное решение для священника того времени! Он вводит в биологию новый термин - “Anglagen” -задаток. Мендель, конечное, не произнес слово “ген”. Он сказал: “наследственный задаток”. Разница в словах, но не в смыслах. Из этого понятия “Anglagen” и родилась генетика.

Здание, в котором проводились заседания Брюннского общества естествоиспытателей.
В небольшом палисаднике под окнами монастырской кухни, размером 35 на 7 метров, были взращены самоопыляющиеся горохи... Анализируя материал, Мендель проследил и понял схему передачи признаков по наследству. Мало этого, ему уже было ясно, что открытые им законы охватывают процессы наследственной передачи у всех иных живых организмов. “ ... Только опыт может решить, вполне ли сходно ведут себя изменчивые гибриды других видов растений, однако следует предполагать, что в основных моментах не может быть принципиального различия, так как единство плана развития органической жизни стоит вне сомнения”.

После 8 лет кропотливого эксперимента он решил огласить свой труд на заседании Брюннского общества естествоиспытателей. Его коллегами по обществу были весьма уважаемые ученые, а имена геолога Маковского и Ниссля дошли и до наших дней. Ферейн (общество) естествоиспытателей было создано в 1862 году, оно могло издавать свои письменные труды. О его работе регулярно сообщали официальные газеты.

Непонятый гений или “ботанический математик”

Вечером 8 марта и 8 февраля 1865 года Мендель впервые поведал миру доклад об опытах над растительными гибридами. Он понимал, что рассказывает о новых, сложных в науке вещах. Именно поэтому детально излагал ход своих рассуждений, тщательно выбирал для показа свои горохи. Но коллеги отнеслись ко всему изложенному Менделем достаточно холодно. Не возникло желания даже повторить эксперимент, а не только глубоко разобраться в его выводах.

Он насчитывал найти поддержку, хотел, что бы его результаты были подкреплены исследованиями других людей. Но математичность его работы привела ученых в смятение. Он заработал даже шутливое прозвище “ наш ботанический математик”. Биология была наукой описательной, где больше поощрялось точное копирование природной формы, чем анализ закономерностей. Стали поговаривать, что патера Георга потянуло на мистические цифры. Право, когда монах выводит закономерность 3 к 1, да еще повторяет ее многократно в докладе, невольно возникает опасение: “ А не пытается ли он найти в ботанике закон, напоминаюший всем о триединой троице”.

Но, не смотря на прохладное отношение к его работам коллег, в конце 1866 года в томах “Трудов” общества естествоиспытателей появился и его доклад “ Опыты над растительными гибридами” с пометкой “ доложено на заседании общества 8 февраля и 8 марта 1865 года”. Когда этот том выше5л в свет, он попал в 120 библиотек университетов и обществ естествоиспытателей Вены, Праги, Берлина, Лондона, Парижа, Петербурга, Филадельфии. Кроме того, Мендель разослал оттиски своего исследования крупным ботаникам своего времени, тем, кого считал способными разобраться в его работе.

Первым о работе Менделя упомянул “ординариус ботаникик” Гофман из Гессена. Второе упоминание обнаружено в тексте магистерской диссертации молодого петербургского ботаника И.Ф. Шмальгаузена - отца замечательного ученого- дарвиниста Ивана Ивановича Шмальгаузена. “ С работой Менделя “Опыты над растительными гибридами” мне случилось, познакомится только после того, как моя работа была отдана в типографию... Однако, метод автора и способ выражать свои результаты в формулах заслуживает полного внимания и должны быть дальше разработаны”. Свое мнение об этой работе Шмальгаузен напечатал лишь в сноске на одной из страниц диссертации, посвященной истории гибридизации. Пожалуй, это был единственный серьезный отклик на труд Менделя при его жизни. Но Мендель не узнал о нем, так как диссертация Шмальгаузена полностью была опубликована только на русском языке - в “Трудах Санкт-Петербургского общества естествоиспытателей”.

В 1875 году работа русского ученого была напечатана на немецком языке в “Botanische Zeitung”, журнале, который читали все крупные биологи. Но, публикуя ее редактор, исключил из текста исторический обзор по проблемам гибридизации.

Имя Менделя ботаники узнали из другого источника. В 1881 году вышла в свет монография В.Фоке “Pflanzenmischlingen”, которую сам автор назвал не иначе как компеляцию всех трудов по гибридизации растений. Он аккуратно занес имя Менделя в список литературы и пятнадцать раз упомянул его в связи с работами по скрещиванию гороха и ястребинок. Именно добросовестности Фоке мир обязан тем, что к отцу генетики пришла заслуженная слава. Правда, случилось это лишь через 16 лет после смерти Менделя. Именно из этой книги о Менделе узнали Корренс, Чермак, де Фриз.

В чем заслуги Г. Менделя?

Во первых - неоднократно отмечено создание им гибридологического метода, в основе которого применение чистых линий, наблюдение за отдельными признаками, научное описание и анализ гибридов и их потомства в ряде поколений, с применением математических методов обработки числовых данных. Во вторых - Г. Мендель установил законы наследования пар признаков , которые подчинялись формуле ( 3 + 1 )п. Бинарность каждого признака зависит от бинарности материальных наследственных факторов. Эти факторы расходятся в процессе образования половых клеток и наследуются в чистом виде. Он даже точно для своего времени указал место расположения их - где - то в клетке.

Надо отметить, что Г. Менделю крупно повезло. Он исследовал 7 пар признаков гороха, имеющего 7 пар хромосом. Он сразу напал на такие признаки, наследственные факторы которых находились в различных парах гомологичных хромосом, и при этом миновал такое явление, как сцепление генов.

Но мимо чего всегда проходят исследователи, посвятившие свои работы Г. Менделю? Это - форма генетической записи. Буквенная символика описания гибридов была предложена И.Г. Кельрейтером еще в 1766 году. Однако, Г. Мендель придал ей иное звучание. Что он имел в виду, когда записывал генотип, например АА или Аа? Один наследственный фактор пришел от отца, а другой - от матери. Кажется все ясно. На этой основе возникла математизированная форма биологической записи, которую, увы, не поняли ни биологи ни математики. Напиши он А2, или 2А - для математиков было бы понятно, но с биологической точки зрения совершенно не верно. При каких условиях можно было поставить рядом два фактора, пришедшие от отца и матери, например Аа? Это можно было сделать лишь тогда, когда они равноценны, равнозначны, равноправны, наконец.

Таким образом, данный "святой отец " не только предположил наличие, и открыл материальные факторы наследования, но и на научной основе уравнял женский пол с мужским. Если бы это поняли, то служители религии не простили бы ему такого вольнодумства.

Назад / Домой